Осенняя мелодия
I

Мы скоро в сумраке потонем ледяном;
Прости же, летний свет и краткий и
                        печальный;
Я слышу, как стучат поленья за окном,
Их гулкий стук звучит мне песней
                        погребальной.

В моей душе –– зима, и снова гнев и дрожь,
И безотчетный страх, и снова труд суровый;
Как солнца льдистый диск, так, сердце, ты
                                   замрешь,
Ниспав в полярный ад громадою багровой!

С тревогой каждый стук мой чуткий ловит слух;
То –– эшафота стук... Не знаю счета ранам,
Как башня ветхая, и ты падешь, мой дух,
Давно расшатанный безжалостным тараном.

Тот монотонный гул вливает в душу сон,
Мне снится черный гроб, гвоздей мне внятны
                                звуки;
Вчера был летний день, и вот сегодня –– стон
И слезы осени, предвестники разлуки.
 

II

Люблю ловить в твоих медлительных очах
Луч нежно-тающий и сладостно-зеленый;
Но нынче бросил я и ложе и очаг,
В светило пышное и отблеск волн влюбленный.

Но ты люби меня, как нежная сестра,
Как мать, своей душой в прощении безмерной;
Как пышной осени закатная игра,
Согрей дыханьем грудь и лаской эфемерной:

Последний долг пред тем, кого уж жаждет гроб!
Дай мне, впивая луч осенний, пожелтелый,
Мечтать, к твоим ногам прижав холодный лоб,
И призрак летних дней оплакать знойно-белый.

 

Падаль

Душа моя, забыть возможно ль нам и надо ль
Видение недавних дней ––
У тропки гнусную разваленную падаль
На жестком ложе из кремней?

Задравши ноги вверх, как девка-потаскуха,
Вспотев от похоти, она
Зловонно-гнойное выпячивала брюхо
До наглости оголена.

На солнечном жару дохлятина варилась,
Как будто только для того,
Чтобы сторицею Природе возвратилось
Расторгнутое естество.

И небо видело, что этот гордый остов
Раскрылся пышно, как цветок,
И вонь, как если бы смердело сто погостов,
Вас чуть не сваливала с ног.

Над чревом треснувшим кружился рой мушиный
И черная личинок рать
Ползла густой струей из вспученной брюшины
Лохмотья плоти пожирать.

Все это волнами ходило и дышало,
Потрескивая иногда;
И тело множилось, и жило, и дрожало,
И распадалось навсегда.

Созвучий странных полн был этот мир вонючий
Журчаньем ветерка иль вод,
Иль шорохом зерна, когда тихонько в кучи
Оно из веялки течет.

И формы зыбились –– как марево колышет
Набросок смутный, как во сне.
И лишь по памяти рука его допишет
На позабытом полотне.

А сука у скалы, косясь на нас со злости,
Пустившись было наутек,
Встревожено ждала, чтоб отодрать от кости
Свой облюбованный кусок.

Нет, все-таки и вам не избежать распада,
Заразы, гноя и гнилья.
Звезда моих очей, души моей лампада,
Вам, ангел мой и страсть моя!

Да, мразью станете и вы, царица граций,
Когда, вкусив святых даров,
Начнете загнивать на глиняном матраце,
Из свежих трав надев покров.

Но сонмищу червей прожорливых шепните
Целующих, как буравы,
Что сохранил я суть облик вашей плоти,
Когда распались прахом вы.
 
 

Прекрасный корабль

Я расскажу тебе, изнеженная фея,
Все прелести твои в своих мечтах лелея,
      Что блеск твоих красот
Сливает детства цвет и молодости плод!

Твой плавный, мерный шаг края одежд колышет,
Как медленный корабль, что ширью моря дышит,
      Раскинув парус свой,
Едва колеблемый ритмической волной.

Над круглой шеею, над пышными плечами
Ты вознесла главу; спокойными очами
      Уверенно блестя,
Как величавое ты шествуешь дитя!

Я расскажу тебе, изнеженная фея,
Все прелести твои в своих мечтах лелея,
      Что блеск твоих красот
Сливает детства цвет и молодости плод.

Как шеи блещущей красив изгиб картинный!
Под муаром он горит, блестя как шкап
                                                                   старинный;
      Грудь каждая, как щит,
Вдруг вспыхнув, молнии снопами источит.

Щиты дразнящие, где будят в нас желанья
Две точки розовых, где льют благоуханья
         Волшебные цветы,
Где все сердца пьянят безумные мечты!

Твой плавный, мерный шаг края одежд колышет
Ты –– медленный корабль, что ширью моря дышит
         Раскинув парус свой,
Едва колеблемый ритмической волной.

Твои колени льнут к изгибам одеяний,
Сжигая грудь огнем мучительных желаний;
         Так две колдуньи яд
В сосуды черные мучительно струят.

Твоим рукам сродни геракловы забавы,
И тянутся они, как страшные удавы,
         Любовника обвить,
Прижать к твоей груди и в грудь твою вдавить.

Над круглой шеею, над пышными плечами
Ты вознесла главу; спокойными очами
         Уверенно блестя,
Как величавое ты шествуешь дитя.

 

Приглашение к путешествию

       Голубка моя,
       Умчимся в края.
Где все, как и ты, совершенство.
       И будем мы там
       Делить пополам
И жизнь, и любовь, и блаженство.
       Из влажных завес
       Туманных небес
Там солнце задумчиво блещет,
       Как эти глаза,
       Где жемчуг-слеза,
Слеза упоенья трепещет.
Это мир таинственной мечты,
Неги, ласк, любви и красоты

       Вся мебель кругом
       В покое твоем
От времени ярко лоснится.
       Дыханье цветов
       Заморских садов
И веянье амбры струится.

       Богат и высок
       Лепной потолок,
И там зеркала так глубоки;

       И сказочный вид
       Душе говорит
О дальнем, о чудном Востоке.

Это мир таинственной мечты,
Неги, ласк, любви и красоты.